Не мои стихи.

[Шароглазов А.А.]

Муж погиб в Афганистане,
Сын – в Чечне на поле брани.
И остался в этой мгле
Жутким, сумеречным светом,
Вместе с нею в мире этом
Внук, сидящий на игле.

[Шароглазов А.А.]

На шляпке гильзу вынес рыжик
Из-под земли… Здесь окружён
Был взвод стрелковый из мальчишек,
Не знавших ни невест, ни жён.

Недолго длилось тут сраженье,
И за неполных полчаса
Взвод вырвался из окруженья
С клубами дыма, в небеса.

И стоит лишь поднять глаза –
Всегда здесь облако витает,
И на рассвете выпадает
Особо чистая роса.

[Шароглазов А.А.]

«Что ты знаешь, стервец, про атаки?
Ты, я вижу, лишь выпить не слаб.
Мы бросались с гранатой на танки,
Вы бросаетесь только на баб.

А что знаешь ты про артналёты?
А прикладом фашиста убьёшь?
Что ты знаешь? И, собственно, кто ты,
Что на равных со мною тут пьёшь?..»

Молча пил водку сумрачный парень,
Прятал взгляд, что был хмур и тяжёл.
Из-за столика встал, и на паре
Заскрипевших протезов ушёл.

[Шароглазов А.А.]

Был день Победы взрывом счастья,
В нём гасла даже боль потерь.
Стучали радостно и часто
Сердца людские. А теперь?

Идут года, а с ними беды –
Как из прорвавшейся сумы.
И чем мы дальше от Победы,
Тем к пораженью ближе мы.

[Шароглазов А.А.]

Вновь тешится ветер с ветлою.
Деревня стоит у ручья.
Прошлись по деревне с метлою
Разруха, сивуха, Чечня.

Вдов слёзы остыли в соленьях,
Но в избах полно сквозняков.
Есть женщины в русских селеньях,
Но нету уже мужиков.

[Шароглазов А.А.]

Мне другую ночь не спится,
Невесёлые дела –
То ли кошка, то ли птица,
То ли женщина была.

То она в огонь глядела,
То, забившись в уголок,
Тихо плакала, иль пела,
Или билась в потолок.

Я подумал – если баба,
Для чего ей два крыла?
Если птица – то она бы
Улететь вполне могла.

Но ходила у окошка,
И лежала у огня,
То ли птица, то ли кошка.
Что за баба у меня?

Если птица – не годится
Ей стирать и убирать.
Надо же собой гордиться,
Птичью гордость не терять.

Ну а если ты не птица,
И живёшь в моём дому,
То зачем в окошко биться?
И кричать, и петь к чему?

Но она не только пела –
Ясно помню: по ночам
Всё она в огонь глядела.
Жарко делалось очам.

Но если ты породы дикой,
Для чего тебе крыла?
Ты царапай, ты мурлыкай!
А она вот не могла.

И однажды поздно ночью
Распахнул я ей окно.
Ну раз она свободы хочет,
То добьётся, всё одно.

Вот шагнула на окошко,
Вот взмахнули два крыла…
То ли птица, то ли кошка,
То ли женщина была.

[Шароглазов А.А.]

Душа у женщины легка
И вечно склонна к укоризне.
То нету в жизни мужика,
То есть мужик, но нету жизни.

[Шароглазов А.А.]

По какой безвестной напасти
Должен я на свете жить?
Кто меня, младенца, спрашивал,
Быть на свете, иль не быть?
Я ручонками синюшными
Теребил голодный рот.
Но заботами сивушными
Занят был кругом народ.

Выжил я. Бурьян живучий.
Стойко на ветру стою.
Только глупым, необученным,
Начинал я жизнь свою.
Время подлое, обманное,
Ни работы, ни гроша.
Дни лихие, окаянные.
Стынет тёмная душа.

Деревянный дом обычный,
Озабоченный народ.
Только гости горемычные
Заливают водкой рот.
Ни лампады нет, ни ладана,
Ни хозяйки, ни родни.
Эх, изба моя, неладная!
Средь народа мы одни.

[Шароглазов А.А.]

Нам никогда не вылезти из рабства,
Всё потому, что царь наш тоже раб –
Зависим от природного богатства,
Не слезть ему с иглы уже никак.

А что народ? В народе буйных мало,
Привык работать, слушаться, страдать.
И вожаков всегда нам не хватало.
А если кто появится – убрать.

И правит нами кучка олигархов,
И держит нас за полных дураков.
Ведёт себя презрительно-нахально.
Страна господ растит страну рабов.

[Мартовски]

Вот...Тебе должно понравиться. Мне нравится, но я несогласный...


Добро должно быть
с кулаками…
С. Куняев
I
...И полетела шерсть клоками!
На улице, как на плацу,
Представил я — бьет кулаками
Добро! С размаху! По лицу!
И, отступив на шаг, устало
Взглянуло под ноги, туда,
Где, распластавшись, зло лежало...
А если встанет, что тогда?
Да, что тогда?
Плоды науки,
Поспешно снятые,
Горьки...
Добро под краном моет руки
И гладит, морщась, кулаки...

II
Мир старых истин...
Как непрочен
тот мир, который уповал
на ярость праведных пощечин —
ведь кто их только не давал
во имя доброго и злого...
Увы, их всех не перечесть!
И вызывал один другого
к барьеру, защищая честь.
И мести хищная потрава
снимала урожай тайком:
cтояли правый и неправый,
меж злом стояли и добром.
Не суд решал — кусок металла
незрячей яростью своей.
О, сколько их на снег упало,
но больше тех, кто был добрей.
Не потому ли, что в удаче
добро, как это ни грешно,
не торжествует, чаще — плачет
над тем, что сделало оно?
III
Мир старых истин...
Мало значат
в нем слезы.
Что она, слеза?
От малого добра ли плачут
иль плачут от большого зла —
все плачут.
И, страшась ошибки,
стоим с мечом над тем узлом,
в котором спутаны, как нитки,
границы меж добром и злом.
И для меня нет сокровенней
той мысли, вызревшей давно:
должно быть узнано мгновенно
добро.
Тогда оно добро!

[♛ФРЯ♛]

Меня зовут Фря и я победила ковид. Почти. Было тяжко, но я смогла. Смогла, благодаря поддержке и участию людей которые рядом, рядом, даже если они далеко.

Поддержка, это самое главное в жизни. Поддержите Марусю https://forum-chita.com/viewtopic.php?f ... start=1305, это очень важно, благодаря нашей поддержке и участию Маруся живёт семь лет. Не проходите мимо, поддержите рублем. Ещё хочу напомнить, что клиентам сбербанка можно помочь баллами "Спасибо", это вам ничего не будет стоить, ими можно поделиться, а Маруся сможет потратить на нужное и необходимое . Карта сбербанка: 4276874011400816
В сообщении к переводу нужно написать : МАРУСЯ, МЫ РЯДОМ (это важно)

[Шароглазов А.А.]

Пейзажи, ландшафты, и виды в придачу,
Поля и леса – благодать!
Согретые солнцем курорты и дачи –
Полжизни за это отдать!

И восходов загляденье,
И закаты я люблю.
Но природа стоит денег,
Каждый листик по рублю.
Запах сена, дух озона,
На веранде летней тени –
Стоят денежного звона!
Деньги, деньги, деньги, деньги.
На берёзе все серёжки,
Корабли в морской дали,
Это трёшки, это трёшки.
И рубли, рубли, рубли.

Мы честно справляем свой долг, нашу службу,
Но часто работа нам – казнь!
И нету приятнее долга, чем дружба.
Взаимная эта приязнь.

Удовольствие простое
Обретёшь не без труда.
Друг – он тоже денег стоит,
И не малых иногда.
За столом ночные бденья,
Благомыслие земли,
Потребленье, потребленье!
Всё рубли, рубли, рубли.
И по службе продвиженье,
Если что-то есть в кармане,
Это дружбы продолженье!
Мани, мани, мани, мани.

Идеи и вещи, на всём белом свете,
И грешная плоть, и святая душа,
Подвластны монете, монете, монете!
Ни шагу не ступишь нигде без гроша.

И расчёты нас тревожат –
Кто купил, а кто продал,
Подешевле, подороже.
Люди гибнут за металл!
И за фирменную тряпку,
И за джинсы и дублёнку,
Продаём родного папку!
Дедку с бабкой, и сестрёнку!

Голос страшный, голос вещий,
Нас зовёт в свои владенья.
Вещи, вещи, вещи, вещи!
Деньги, деньги, деньги, деньги!
Вещи, вещи… Ой-ё-ёй-ё-ёй…

[Шароглазов А.А.]

А наши не придут… Такое время ныне –
Не тот сегодня год, война совсем не та.
Никто не слышит глас, взывающий в пустыне.
Да и пустыни нет – сплошная пустота.

И в этой пустоте дорога будет долгой –
Закончились давно короткие пути.
Не вспыхнет Сталинград, и есть земля за Волгой…
Но наши не придут. Откуда им прийти?

Не выведет никто «За Родину!» на бомбах,
Никто не прохрипит: «Даёшь стране угля!»
Гуляют сквозняки в одесских катакомбах,
Зашторен мавзолей под стенами Кремля.

Не встанет политрук, не ткнёт наганом в небо,
Труба не позовёт на подвиг и на труд.
Коль отдали себя комфорту на потребу,
Пора уже понять, что наши не придут.

Так выпьем за дедов по чарке русской водки,
И снова в интернет – оттачивать умы,
Развешивать флажки, терзать друг другу глотки.
А наши не придут… Ведь наши – это мы.

[Шароглазов А.А.]

Высоко в горы залез инструктор, и сел на камень, свернув верёвку в тяжёлый узел.
Внизу, в ущелье, отряд туристов наверх стремился, гремя костями.
В грязи и пене, со скал срываясь, в поток катились, сердито воя.
Иные, тщетно ища опору, скользили плавно, и бились грудью о твёрдый камень.
И лишь инструктор сидел спокойно, поднявши взор свой в далёкий космос.

Но стихли крики в глухом ущелье, лишь пахло гнилью, и прах клубился.
Один лишь чайник из всех остался, и молча полз он, скользя, срываясь, ища опору, наверх стремился.
И вылез в гору. И сел он рядом, с трудом смиряя своё дыханье.

Скажи, инструктор! Так в чём же радость похода в горы? Один я вылез, где остальные?

И встал инструктор, поднявши руки. Взгляни на небо! Мы здесь, как птицы, взвились высоко!
Взгляни на землю! Она под нами! А вниз спускаться – вот наслажденье!

Инструктор бросил со скал верёвку, и, улыбнувшись, шагнул с обрыва.
И лишь верёвка, дрожа струною, напоминала, что был он рядом.
И чайник тоже взглянул на небо, и тоже смело шагнул с обрыва.
И покатился.
Снимите шляпу.

Но вниз скатившись, он не убился, а рассмеялся!
Так вот в чём радость похода в горы! Она – в паденьи!
С высот скатившись, познаешь смысл и правду жизни!
Чем выше в гору, тем дольше падать!
Я тоже падал! Я видел небо, я был над всеми!
Познал я счастье, но больше в горы меня не сманишь!

В ответ инструктор сказал с усмешкой.
Безумству храбрых в горах не место.
Не можешь лазить – катись в паденьи!
По скалам ходят лишь единицы.
Удел всех прочих – сидеть в долинах!
Ты жив остался, ты что-то понял, и слава богу, ступай-ка с миром.

Далёкий космос не слышал споров людей о правде.
С его огромных пустых просторов все люди были равны и мелки.
И правда жизни всем недоступна.

[Шароглазов А.А.]

Зачем Герасим утопил Муму?
Я не пойму, я не пойму.
В каком бреду он был, в каком дыму?
Ведь не к добру, не по уму.
Какие чувства чувствовал внутри,
Когда Муму пускала пузыри?

Они брели по берегу вдвоём.
Уже была близка беда.
Муму манил прохладный водоём,
И вот тогда, и вот тогда.
Он привязал к Муму два кирпича.
Глаза садиста, руки палача.

Муму могла бы ещё долго жить,
Растить щенков, гонять гусей.
Зачем Герасим стал её топить?
В пруду. К стыду России всей!
С тех пор в любой порядочной семье,
Всегда жива легенда о Муме.

Живи, но помни, что однажды в дом,
К тебе судьба придёт с косой.
Тогда скули себе, виляй хвостом!
Судьба глуха, как тот немой.
Не зарекайтесь, люди, от чумы,
Сумы, тюрьмы и участи Мумы.